Практика интенсивного лесопользования

— Какие аспекты, с учетом масштабов современной промышленности, включает в себя термин «устойчивое лесопользование»?

— Концепция устойчивого лесопользования кардинально не менялась с момента возникновения в Германии в XVIII веке. Это лесопользование, которое не ведет к истощению древесных ресурсов и позволяет сохранить их основные защитные функции. Сегодня к охранным добавлены и экономические критерии. В этом смысле все составляющие понятия «устойчивое лесопользование» — неистощимое и возобновляемое пользование ресурсами, охрана и восстановление лесов, предотвращение лесных пожаров и незаконных рубок — предназначены для того, чтобы лес приносил максимальную и непрерывную пользу людям. Намеренно говорю об этом как представитель лесного бизнеса, так как в обществе подчас существует неверное представление о лесоперерабатывающей промышленности.

— Вы имеете в виду негативное отношение к отрасли в целом?

— В определенном смысле, да. Лесопромышленники рубят и перерабатывают древесное сырье, но превращают его в необходимые людям товары. Ни одно государство в мире не готово отказаться от целлюлозно-бумажных производств, но при этом системно сокращает их отрицательное воздействие на природу. Естественно, площадь рубок не может увеличиваться до бесконечности. Но, лес, в отличие, например, от нефти, принадлежит к возобновляемым ресурсам. Даже специалисты-экологи придерживаются концепции непрерывного пользования лесом, равновесия вырубки и восстановления. Например, мы только за прошлый год восстановили более 21 тысячи гектаров, инвестируем ежегодно более 60 млн рублей в природоохранные мероприятия. У нас есть система экологического менеджмента на основе международного стандарта ISO 14000, мы проводим внутренний аудит природоохранной деятельности всех дочерних компаний, поддерживаем добровольную лесную сертификацию. Уже 95% лесного фонда Segezha Group сертифицировано по стандарту FSC.

— А что происходит на практике с лесными массивами, запрещенными к вырубке?

— Если обнаружен объект, внесенный в природоохранный перечень, хозяйственная деятельность приостанавливается, согласовываются границы и режим пользования с лесничествами и местными администрациями. На каждом этапе учитывается трансформация мест обитания животных, состояние водных, почвенных и уникальных ранимых ландшафтов.

— Вы говорите о возобновляемости, но, по данным Greenpeace, в последние годы площадь диких лесов в России сократилась более чем на 17 млн га.

— Прежде всего, я усомнился бы в предоставленных данных. По официальной статистике, в РФ расчетная лесосека составляет около 620 млн кубометров, а осваивается менее трети этого объема. И вот у того леса, который вовремя и надлежащим образом не осваивается, действительно больше шансов стать «диким». Но в любом случае, сокращение площади диких лесов и возобновляемость леса как ресурса — две совершенно разные темы. Их может объединить программа интенсификации лесопользования, которой мы последовательно придерживаемся.

— Не противоречит ли интенсивное лесопользование принципам сырьевой безопасности?

— Комплексность такого подхода шире, чем узко понимаемая «сырьевая безопасность». Интенсивный принцип лесопользования решает сразу две задачи. Мы выращиваем целевые породы и сортименты там, где размещено крупное перерабатывающее производство, улучшаем состав леса и его продуктивность, даем необходимое сырье промышленникам. Там же, где лесные массивы удалены от производств, малодоступны — и таких лесов большинство — нет необходимости в них вторгаться, и биоразнообразие сохраняется в первозданном виде. Это стабильность на десятилетия, это сотрудничество, а не противостояние общества и бизнеса.

— Есть ли перспективы применения такой модели у нас в стране?

— Да, в ряде регионов уже предложена «дорожная карта» с конкретными сроками исполнения, ответственными лицами и инвестициями. Даже на действующей модели — скандинавском лесопользовании — можно увидеть, что в ней увязаны экономика и экология, интересы промышленности и общества. Интенсификация в данном случае — комплексный ответ почти на все вызовы, с которыми сталкиваются государство, бизнес и общество в лесной сфере. Вся наша лесная отрасль должна стать инновационной, стабильно работающей с новыми технологиями.