Китайский экологический разворот: историческая перспектива. Часть 2

С 2006 года Министерство защиты окружающей среды начало анализировать воздействие, оказываемое экологической деградацией на экономический рост. Тогда потери за 2004 год оценили в 3% ВВП. Цифра за 2008 год, согласно анализу, проведенному в 2010-м, увеличилась до 3,9%. По данным Министерства водного хозяйства, до 40% рек Китая по состоянию на 2011 год считались сильно загрязненными, а 20% — настолько токсичными, что людям рекомендовалось избегать каких бы то ни было контактов с ними.

В 2016 году министерство признало 80% грунтовых вод на территории крупнейших речных бассейнов Китая небезопасными для любого использования. По данным доклада Азиатского банка развития от 2012 года, лишь в 1% из 500 крупнейших городов Китая состояние воздуха соответствовало нормам безопасности ВОЗ. Густой смог, вызванный работой угольных ТЭЦ, стал постоянным явлением во многих городах страны, включая Пекин.

Кроме того, деградация окружающей среды начала выступать фактором постоянного социального напряжения. Благодаря экономическому росту Китая в течение почти четырех десятилетий сформировался средний класс — один из самых многочисленных в мире по абсолютным показателям. Его представители имеют свои представления о жизненных стандартах, в которые не вполне вписывается черное небо над Пекином.

По данным китайских исследователей, с 1996 по 2013 годы число общественных протестов, связанных с проблемами экологии, ежегодно росло в среднем на 29%. Чаще всего участие в них принимали горожане с высоким уровнем доходов. Исследование, проведенное в Китае американским аналитическим центром Pew Research Group, показало, что в 2013 году загрязнение воздуха признавали «очень серьезной проблемой» 47% опрошенных. Подобные протесты оказываются одной из отдушин для выдвижения претензий властям: озабоченность этими проблемами не воспринимается в Китае как покушение на политический авторитет режима.

Все это привело к тому, что игнорировать экологические проблемы стало невозможно. Этому способствовали развитие новых технологий, достижение определенных пределов роста экспортоориентированной экономикой страны — Китай утратил преимущество в виде дешевой рабочей силы — и желание сделать новым драйвером развития внутренний спрос и развитие сферы услуг, а также стремление к повышению энергоэффективности экономики — эта цель декларировалась КНР достаточно давно, однако до последнего времени не выражалась в количественных показателях.

Несомненно, изменения в стратегии развития китайской экономики, с учетом ее гигантского объема, имели далеко идущие глобальные последствия. Менялось и поведение КНР на международной арене. Если в 2009 году разногласия между Китаем и США в подходе к решению проблемы изменения климата фактически привели к срыву Копенгагенской климатической конференции, то в 2014 году успех Парижского соглашения стал возможен благодаря предварительной договоренности между Пекином и Вашингтоном. Поставленные Китаем цели по снижению выбросов, связанных прежде всего с угольной индустрией, укладываются в глобальные планы по борьбе с эмиссией парниковых газов.

И даже сейчас, когда президент США Дональд Трамп объявил о выходе страны из Парижского соглашения, Китай не собирается пересматривать свои обязательства, поскольку они сильно увязаны с объективными потребностями экономики и общества КНР.

На примере Китая можно видеть, что даже бюрократическая и авторитарная власть может осознать важность системного подхода к экологическим вопросам. Правда, для этого она сначала может дойти до крайней точки в их игнорировании.