Маятник влияния

И тем не менее шанс у блокчейна есть — причем, возможно, именно в России, где его приняли поначалу не очень хорошо. Очевидцы рассказывают: наши чиновники на первых порах решили, что блокчейн — это просто криптовалюта (что не лишено оснований). И дальше они ждали развития темы, пока ЦБ не создал в 2016 году банковский консорциум по продвижению блокчейна. Что продвинул консорциум, доподлинно неизвестно, однако за блокчейн хотя бы перестали шмонать молодежь на Арбате — благо появился Telegram, теперь шмонают за него. У России и блокчейна — сложные отношения, но именно России, возможно, блокчейн нужен, как никакой другой стране.

Власть в России, как и в любом другом государстве, заинтересована в эффективности управления. Эффективность управления — это всё: стабильность власти, эффективность бизнеса, который так или иначе топчется возле нее, счастливые люди, уверенность в завтрашнем дне у молодого поколения. Власть понимает эффективность довольно архаично, но и технологии хочет поставить себе на службу. Основная проблема, с которой сталкивается власть, — отсутствие сигналов снизу о реальном положении дел в стране. Люди не говорят правды при опросах общественного мнения, главы поселений и районов искажают картину ради лучшей отчетности. В результате неприятные для власти коллизии всегда случаются неожиданно, власть к ним не готова, а эта штука посильнее санкций будет.

Может, на Западе блокчейн не выдержал конкуренции с привычными механизмами коммуникации, вроде парламентских институтов и СМИ, просто потому, что там эти механизмы работают? В России конкурировать особо не с чем. Система контроля над ситуацией «внизу» могла бы превратить блокчейн в постоянно работающую прямую линию главы государства, эффективнее, чем «Добродел» и иные достойные цифровые платформы, решающие ту же задачу.

А дальше? Дальше — больше, блокчейн мог бы в самом деле построить если не гражданское общество в России, то систему быстрой доставки челобитных наверх и принятия мер «сверху вниз», что, безусловно, крайне позитивно скажется на качестве жизни. Идея процветания искусства под надзором околоточных жандармов себя изжила еще в XIX веке, так пусть околоточных жандармов заменит блокчейн. Модно, современно, свежо.

Владислав Мартынов:

«Было несколько людей, которые, с моей точки зрения, повлияли на историю становления блокчейна в России. Первый человек — это глава «Сбербанка» Герман Греф. Он познакомился с основателем Ethereum Foundation Виталиком Бутериным и пригласил его в Россию. Мне удалось уговорить Виталика приехать.

Мы рассказали Грефу о возможностях блокчейна. Рассказали, какую пользу стране он может принести. В итоге два года назад на ПМЭФ Виталик встретился с Владимиром Путиным.

После этого произошел сдвиг в сознании политической элиты. При этом сформировалось два лагеря: как обычно, были люди, которые предлагали более активно, либерально развивать эту технологию. И были люди, которые высказывали опасения. В принципе, такая ситуация — это нормально. В итоге был выбран сбалансированно-консервативный подход: использовать блокчейн как возможность обхода санкций, как возможность выстраивать новую финансовую систему, которая менее зависима или вообще не зависима от США.

Поясним. Выпускается криптовалюта, обеспеченная золотыми или сырьевыми активами страны. И эта валюта начинает использоваться во всех межгосударственных платежах, в расчетах между компаниями разных стран. Блокчейн снимает элемент недоверия, свойственный системе SWIFT, потому что в блокчейне невозможно обмануть. Если на блокчейне появляется валюта, то эта валюта прозрачная, понятная, обеспеченная определенным активом. Плюс транзакции в ней автоматически выверяются и подтверждаются, и это все находится в доверительной среде.

Есть много других сценариев, которые могут быть рискованны с точки зрения наиболее консервативного крыла — тех, кто отвечает за финансовую безопасность страны. Предполагаю, криптовопросы будут жестко регулироваться, и здесь главное — не перегнуть палку. Блокчейн-технология — это не только возможность обойти санкции. Это уникальная возможность для страны совершить прорыв в развитии технологий с точки зрения создания цифровой экономики. Страна с большим интеллектуальным и технологическим потенциалом способна составить конкуренцию ведущим странам мира на глобальном рынке инновационных информационных продуктов.

Революции, где старое исчезнет одномоментно, не будет. Достаточно долго, лет десять, будут сосуществовать два мира, потому что люди, которые больше доверяют централизованной системе, будут оставаться в ней.

Конечно, если говорить о гражданах и государстве, то форматы их взаимодействия поменялись. Маятник влияния граждан качнулся в сторону усиления. Блокчейн даст больше возможностей воздействовать на политику государства, на то, как расходуются налоги, собранные с граждан, на то, какие проекты запускаются. Появятся новый уровень прозрачности и новый уровень влияния граждан на решения правительства и всех уровней власти. Это уже происходит в развитых демократических странах и будет развиваться, меняя привычное до неузнаваемости. Правительства, парламенты будут играть все меньшую роль, потому что с помощью технологий можно будет понять, что люди реально думают и чего реально хотят.

Они хотят тратить деньги на мост или на медицину? Они хотят повышения или оптимизации налогов? Можно будет очень быстро понять их мнение в отношении принятия решений».