Виктория Агаджанова: «Идеи фандрайзинга витают в воздухе, нужно только выбрать свою»

— Большинство благотворительных фондов помогают детям, и единицы — взрослым людям. В чем, на ваш взгляд, причины существующей диспропорции?

— Я думаю, это вопросы менталитета. Семидесятилетняя эпоха СССР привела к тому, что между российскими и западными традициями меценатства и филантропии образовалась огромная пропасть. И шесть лет назад, в момент создания первого в России фонда помощи взрослым, мы оказались на нулевом километре. Многие не понимают простой вещи: если болеет ребенок, ему на помощь бросаются родители, бабушки и дедушки, тети и дяди. Если в беду попадают люди старшего поколения, им помогают их дети. А что делать, если заболевает молодой человек, который сам должен заботиться о своей семье? В таких ситуациях распадаются семьи, исчезают друзья и родственники, и человек остается один на один со своей бедой.

— В чем специфика фандрайзинга для помощи взрослым?

— Когда я только начинала работать, мне казалось, что собирать деньги на взрослых — задача почти невыполнимая. Постепенно я пришла к выводу, что идеи фандрайзинга просто витают в воздухе, нужно только выбрать свою. Взрослая аудитория расширяет возможности: мы можем обращаться к алкогольным брендам, табачным компаниям. Один из наших партнеров — сеть магазинов интимных товаров. Это прекрасно, когда такой «взрослый» бизнес хочет быть социально ответственным.

— По каким критериям вы оцениваете эффективность проектов фонда?

— Я не люблю оценивать работу фонда в рублях, но это действительно наглядный показатель. За два последних года «Живой» увеличил сборы и число своих подопечных в десять раз: 20 млн. рублей и 100 пациентов, получивших помощь. Сейчас мы помогаем конкретным людям. Мы обеими руками за системные проекты, но пока сектор меняет неповоротливую систему, простые люди болеют и умирают. Здесь от адресной помощи мы никуда не денемся.

— Одним из главных направлений фонда является реабилитация людей, получивших травмы в дорожно-транспортных происшествиях. Какие программы вы реализуете?

— Да, это наш приоритет. Он связан с количеством заявок и отсутствием программ господдержки таких пациентов. Эти сборы самые сложные. Доноры зачастую полагают, что реабилитация — это волшебная палочка: прошел курс, встал и пошел. Но на самом деле — это огромный труд и врачей, и пациентов; длительный процесс, который иногда просто нельзя прерывать. В прошлом году была отличная акция Roar For Life совместно с пилотами Williams Martini Racing. В этом году мы запустили проект «Благоигры» — благотворительные караоке-баттлы и игра в мафию.

— А как родилась идея проводить игры?

— Идея «Благоигр» родилась спонтанно. Мы подумали, что каждый из нас тратит деньги на удовольствия и развлечения, а значит можно веселиться с друзьями и помогать одновременно. Почему бы не привнести немного позитива в повседневную жизнь? Акция еще не закончилась, но с момента открытия «Благоигр» мы собрали около 100 000 рублей. Я считаю это отличным результатом.

— Как вы оцениваете возможности интернет-продвижения для благотворительных проектов?

— В этом году у нас прекрасно прошла акция «САМИСУСАМИ». Она собрала миллион рублей и привлекла внимание людей, которые используют Инстаграм. Интернет позволяет максимально широко и подробно рассказывать об истории пациента, онлайн-акциях для популяризации помощи взрослым. Социальные сети прочно вошли в нашу жизнь, без них уже почти никуда. И этим надо пользоваться.

— Что, на ваш взгляд, является тем самым главным, без чего успешная работа благотворительного фонда невозможна?

— Самое главное — это люди. Когда я работала в фонде одна, мне было безумно тяжело. Сейчас у нас прекрасная команда из трех человек. Несмотря на усталость и постоянный недосып, мы стараемся успевать всё, потому что идей — огромное количество! Второе — партнеры. Я искренне благодарна нашим партнерским клиникам, магазинам, ресторанам, СМИ, компаниям. Без них мы бы точно не справились. И, в-третьих, а на самом деле, во-первых, — это наши доноры. Мне в равной степени дороги люди, которые жертвуют 20 рублей и 20 тысяч. Дело не в сумме, а в позиции: человек помогает людям, которых никогда не видел и не знал. И это невероятно ценно.